Покой, потревоженный гулкой борьбою,
Подсвечник хрустальный, оплавленный воск,
Все то, что забыто, плывет пред глазами,
И только твой храп выдает эту ночь.

Ночные кошмары теперь уж не редкость.
Ты вновь засыпаешь, смыкаются векм,
Но только мгновенья хватает на то,
Чтоб завладев тобой, сны отступали.

И вместо тех чувств, что так нравятся людям:
Любовь, доброта, умиленье и страсть,
Вновь страх отравляет твой мозг, твои жилы,
И вот уже снова бессонная ночь.

Ты шаришь по полкам запы’ленных книг,
Так много томов, но один тебе нужен,
Все тот, что всю жизнь ты пытался открыть,
Все тот, что несет уж века имя «Смерть».

И снова ты полон решимости сгинуть,
Не в силах в глаза своей смерти взглянуть,
Ты ставишь его средь Шекспира и Гёге,
Ты вспоминаешь, всех тех, кто желал...

Всех тех, кто мечтал, любил и лелеял,
Всех тех, кого ты хотел бы вернуть,
Но все, что прошло вернуть не подвластно,
Ни Господу Богу, ни Иисусу Христу...

Ты вновь у кровати, пожелтевшей постели,
Ты снимаешь рубашку и хочешь заснуть,
Но вот веки сомкнулись, лишь сон пробудился,
Как дьявольский круг вновь сжимает тебя...

Лерион Безродный…